Как же он ненавидел осень. Эту слякоть, холод, голые и одинокие деревья. Поздняя осень убивала его как художника, как творческую личность. С осенью пропадали краски лета, а вместе с ними и оно само. А вот лето он любил, поэтому и ненавидел осень. Она как будто поглащала тёплые и яркие деньки, оставляя после себя лишь серый след, холодный, но зыбкий.
Замок тоже терял своё волшебство и таинственность в такие дни. Он превращался в старика, который с усталостью нависал над зеркалом озера и темнотой леса. Он пропадал, угасал, терялся в своём могуществе и величии.
Тихий скрип, почти неуловимый в обычный день, но такой яркий сегодня, яркий и отчётливый. Огромная входная дверь поворачивается на своих больший, ржавых, но ещё рабочих петлях. За дверью показывается фигура. Это Малькольм. Сегодня он одет необычно даже для амого себя, чёрные джисы, чёрная футболка и такая же чёрная мантия.
Парень сощурив глаза огляделся. Как же всё таки было необычно видеть замок и окрестности такими скучными и серыми. После таких весёлых и красочных дней лета и ранней осени не верилось, что настёпает зима. Снежная и вьюжная. Нещадная и жестокая.
Малькольм, вздохнув, ступил на одну из ступенек. Ступенька, одна и ещё одна и ещё... Они как годы жизни, сколько бы не было - всё равно закончатся. Какая же всё таки жизнь предсказуемая. Каждый родился и каждый умрёт. Неизбежность... Закономерность жизни не может изменить ни один человек. Никто не имеет столько силы.
Слизеринец наконец-то спустился с крыльца и медленным шагом пошёл в сторону скамеек по одной из аллей. Он любил гулять здесь и сам, и с друзьями. Это было спокойное место переполненное своей необычной атмосферой. Парня всегда сюда тянуло. Притягивало будто магнитом.
Впереди на одной из лавочек Бэддок заметил одинокую фигуру. Это вырвало его из мыслей и сонного состояния. Парень ускорил шаг и как только сократил расстояние на десять шагов с разочарованием понял, что это одна из практиканток. А именно - Аннет Ривьер. Эта девушка почти не интересовала его. По школе ходили слухи, будто она одна из орденцев, а с такими людьми Малькольм старался не общаться. Сам он был нейтрален - не хотел принадлежать ни одной из организаций.
Но как бы ему не хотелось, назад отступать было уже поздно. Мал решительно подошёл к девушке и проговорил.
- Добрый день, мисс Ривьер. Необычно хорошая погода для прогулки, не так ли? - да, чего-чего, а этого у Бэддока не отнимешь. Он любил ёрничать и делал это очень искусно.
Погоду сегодня нельзя было назвать не только хорошей, но даже нормальной или сносной её назвать было тяжело.

Какие чувства вызывала у него эта девушка? Что он сейчас чувствовал? А что мог чувствовать слизеринец к орденке? Неприязнь? Отвращение? А может ненависть? Вы удивитесь, но Малькольм был спокоен. Он почти всегда был спокоен и холоден. По его внешнему виду нельзя было сказать, что он чувствует, нельзя было сказать, что у Бэддока на душе и что его что-то волнует. Это был человек-загадка, только самые близкие и родные люди знали настоящего Малькольма Бэддока. Замечательного, чувственного, открытого человека. Многие слизеринцы были такими и этот к сожалению не исключение.
Он решил, что отвечать не будет ни на один вопрос. Хотя... Последний его заинтересовал. Почему все считают, что слизеринцы глупы и вовсе не читают книг? Если складывается такое впечатление, это не значит, что оно правильно. И вот это как раз обидно. О, как часто люди ошибаются, как часто поддаются первому впечатлению. А такое впечатление часто остаётся с человеком надолго. И очень тяжело его опровергнуть, доказать противоположное.
Парень сел на скамейку, ветер окутывал и заключал в свои обьятия. Малькольм про себя обрадовался, что надел свою мантию, мантию, которая часто спасала его от ветра, дождя, снега.
- Последняя глава? Это насчёт зелий, которые являются особыми рецептами гномов? - проговорил Бэддок всё с той же непринужденностью и спокойствием. - Для меня это перестало быть интересным, ещё на пятом курсе я посещал дополнительные занятия по Зельеварению, профессор Снейп уделял много внимания изучению именно зелий непризнанных магических рас.
Малькольм всегда много читал, читает и наверно будет читать. Любовь к книгам ему привила мать. Хотя эти книги были магловскими, а вот книги волшебников были намного интереснее для Бэддока. Малькольм возвышал людей пишущих книги, они были для него идеалом совершенства. Эти люди многое познали и многое поняли, этого слизеринцу всегда не хватало. Ему не хватало опыта и главное - цели в жизни. Малькольму было уже больше семнадцати, а он о сих пор не решил, кем станет и чему посвятит жизнь.
Парень взглянул на девушку. Взгляд как всегда был пронзительным и будто рентген сканировал всех и вся. А вот теперь и профессор-практикант попала под его уничтожающие лучи. Взгляд серых глаз Бэддока ни щадил никого, как будто стараясь добраться до самого сокровенного - мыслей и чувств.
Опять дунул ветер, Бэддок начинал чувствовать его пронизывающие пальцы, которые гуляли по телу. Каждое прикосновение "рук" ветра "дарило" парню холод. Но он оставался таким же спокойным.

Малькольм почти её не слушал, некоторые обрывки фраз всё таки доходили до его сознания и оно возмущалось. По мнению парня эта практикантка была ещё совсем молодой, для того, чтобы преподавать на седьмом курсе. Если бы ей дали первый или второй она бы без проблем справилась, но седьмой это по мнению Бэддока было уже черезчур. Тем более, что он всегда любил Зельеварение, и уважал профессора Снейпа, естественно слизеринец не был рад таким переменам, да ещё и в последний год обучения.
Ветер усиливался, ветки деревьев раскачивались как сумашедшие. Это вывело парня из его обычного состояния сонливости вперемешку с мечтательностью и раздумиями. Парень толком услышал только последнюю фразу мисс Ривьер и решил, что он и так уже проявил себя с не лучшей стороны.
- Я? - с какой-то слишком необычной неуверенностью для самого себя сказал Бэддок. Он не знал, говорить ли ему правду или лучше соврать. - Знаете, я просто обожаю прорицание, - бессовестно соврал парень, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
Почему он сказал именно Прорицание? Да потому что этот предмет он не любил больше всех и после пятого курса с превеликим удовольствием отказался от его изучения в будущем.
Вообще слизеринец всегда был немногословен. Он научился этому со временем, точнее жизнь его научила. Слизерин - это хорошая школа жизни, оттуда выходишь либо сильным человеком, либо никем. И сказать честно второе случалось крайне редко. Факультет сильных духом, приспособленных к жизни, талантливых. В ряды этого факультета не брали лиш бы кого, здесь учились маги с будущим. И в этом наверно большой плюс Слизерина. Салазар знал кто здесь будет учиться и знал, кто здесь выживет, только такие же как он.
Поступая учиться сюда, многие студенты не были такими как сейчас даже в половину. У каждого в определёный момент жизни происходил перелом и они становились слизеринцами, настоящими слизеринцами. Лицемерными и холодными.
Малькольм тут же вспомнил этот самый переломный момент в своей жизни. Первая любовь... Хм... Кажеться, как же всетаки это было давно. Но мысли об этом ещё убивают. Бэддок повернул голову и пустым взглядом посмотрел на одно из деревьев. Этот дуб был старым, но очень ценным для многих поколений Хогвартса. Его кора была сплошь покалечена влюблёнными. Студенты всех годом и всех курсов писали на нём свои имена, думая, что это поможет им быть вместе навсегда. Раньше, два года назад, и Малькольм так считал. Сейчас среди изрисованной именами и сердечками коры дерева виднелась глубокая, видная даже отсюда, ложбинка. Она была явно магического происхождения. Парень вздохнул, но чтобы ещё больше не будоражить свои воспоминания спросил первое, что пришло ему в голову.
- Надолго ли вы у нас? Сколько планируете работать? - Малькольм вновь посмотрел на неё своими серыми глазами.